Петр Михайлович получил рассылку от управляющей компании и замер у подъезда. На яркой картинке красовался их двор, но не тот, что за окном, с вечно сломанной лавочкой, а новый, идеальный. Благоустроенный, с детской площадкой, похожей на космический корабль, и аккуратными газонами. Он потрогал шершавую поверхность обшарпанного цоколя, глядя на глянцевую картинку в телефоне. Где же они это нашли?
Внизу мелким шрифтом значилось: «Подробности и документы в приложении к письму». Петр Михайлович пролистал письмо до конца. Никаких приложений. Ни планов, ни смет, ни разрешений. Только одинокий рендер, обещающий рай.
След на песке
Вопрос без ответа
Он зашел в офис УК. Девушка-менеджер Марина, не отрываясь от монитора, тут же выдала стандартную отговорку: «Это предварительная визуализация, пилотный проект для обсуждения. Юридических приложений не требуется, мы же только мечтаем». Петр Михайлович кивнул, делая вид, что удовлетворен.
Цифры на бумаге
Возвращаясь, он наткнулся на клочок бумаги в лифте. Это был обрывок служебной записки с печатью подрядной организации. Датированной прошлым месяцем. В ней мелькали слова «демонтаж асфальтового покрытия» и «установка бордюров». Слишком конкретно для простой «мечты».
Игра в одни ворота
Случайная встреча
На следующий день он «случайно» подкараулил во дворе прораба, который иногда появлялся у их дома. Разговорились о погоде, а потом Петр Михайлович как бы мимоходом ткнул пальцем в экран: «Красиво, да? Жаль, ничего не будет». Прораб хмыкнул: «Как это не будет? Мы на следующей неделе завозить материалы будем. Спросите у вашей управляющей, они договор подписали, аванс получили».
Решающий разговор
Петр Михайлович снова в офисе УК. Теперь он молча положил телефон с рендером и сверху – смятый обрывок служебки. Марина сначала попыталась отшутиться, но видя, что не выходит, сникла. Выяснилось, что договор с подрядчиком действительно есть, а рендер – его часть. Но его скрывали, чтобы не показывать жителям смету до последнего. Аванс уже перевели, якобы по устной договоренности с советом дома, которого не было.
Пришлось звать директора. Тому ничего не оставалось, как бубнить что-то про «недопонимание» и «оперативность». Обещали в течение дня разослать всем реальные документы и собрание назначить. Петр Михайлович слушал, глядя в окно на сломанную лавочку. Он просто достал блокнот и аккуратно записал дату, время и имена участников разговора.
Обещания что-то исправить звучали громко, но во дворе всё осталось по-прежнему. Просто теперь все знали, что рендер – не мечта, а ширма.
