В подъезде новостройки «Северная долина» пахло свежей краской и чужими жизнями. Роман, риэлтор, привыкший к этому запаху, сегодня морщил нос сильнее обычного. Он вёл клиентов в трёхкомнатную квартиру на шестом этаже, но лифт упорно не хотел ехать выше пятого.
Консьержка Тамара Ивановна, невозмутимая хранительница ключей от всех дверей, лишь развела руками: «Неисправность, ремонт завтра». Пришлось подниматься пешком. Клиенты, пара с ребёнком, уже смотрели на потолок с немым вопросом.
Несвоевременная поломка
Роман привык видеть подвох там, где другие видели случайность. Он заметил, как Тамара Ивановна быстро убрала в ящик стола пачку бланков квитанций, когда он вошёл в её стеклянную будку. Обычная суета, но слишком торопливая.
Слишком частый ремонт
Вечером Роман зашёл к соседу с пятого этажа, чтобы забрать ключи от выставленной на продажу квартиры. Разговорились о лифте. «Да он у нас каждую неделю ломается», – пожаловался сосед и показал свежую квитанцию: графа «ремонт лифта» была заполнена уже третий раз за месяц.
След в бумагах
Наутро Роман решил проверить свою догадку. Он зашёл к консьержке под предлогом необходимости срочно вызвать лифтёров для осмотра квартиры перед сделкой.
Уверения Тамары Ивановны
Тамара Ивановна, поправляя на плечах фирменный жилет управляющей компании, уверенно заявила, что лифт – старая проблема всего дома, и УК закупает дорогие импортные детали. Она даже показала ему официальную заявку в сервисную компанию, датированную вчерашним числом. Всё выглядело чисто.
Чужой почерк
Роман поблагодарил и развернулся уходить, как вдруг его взгляд упал на блокнот, лежавший на столе. В уголке виднелась та самая пачка бланков. И на верхнем листе, едва заметно, проступал оттиск цифр – будто кто-то писал на лежавшем сверху листе. Цифры совпадали с номером сервисной компании, но вот подпись… Подпись инженера была другой, не той, что стояла в официальной заявке.
Соседский звонок
Выйдя из будки, Роман набрал знакомого сантехника, работавшего с этим ЖЭКом. Тот, посмеиваясь, сообщил, что их лифтёры уже месяц в отпуске, а все заявки из «Северной долины» выполняет какой-то частник по завышенным ценам. «Да там, говорят, контракт у вашей консьержи с ними личный», – бросил он в конце.
Разговор у лифтовой шахты
Роман дождался, когда Тамара Ивановна пойдёт обходить этажи с проверкой домофонов. Он встретил её у технического помещения. Без лишних слов он спросил, почему она принимает работу у частной бригады, которой нет в реестре подрядчиков УК, и выставляет счета жильцам как за официальный ремонт.
Признание без покаяния
Тамара Ивановна сначала всплеснула руками, потом поникла. Да, она находила мастеров подешевле, а разницу в стоимости закладывала в квитанции. Лифт-то чинили. Деньги шли на «мелкие хозяйственные нужды» – цветы в подъезд, коврик новый. Она искренне не видела в этом криминала, лишь небольшую хозяйственную хитрость.
Роман предложил ей самой сообщить о схеме в УК и жильцам, вернув переплату через снижение последующих платежей. Иначе он отправит собранные заметки и копии квитанций руководству. Тамара Ивановна буркнула: «Ладно, уж будьте по-вашему». Разница между официальным тарифом и её «расходами» оказалась существенной.
На следующий день лифт работал исправно. А в холле висело уведомление о временном снижении платы за техническое обслуживание. Тамара Ивановна раздавала квитанции, не поднимая глаз. Роман проходил мимо, думая о том, как просто устроена бытовая коррупция: не взятки конвертами, а цветы в подъезде за счёт всех.
