Алексей, риэлтор с десятилетним стажем, привык, что бумаги воронят. Но не до такой же степени. Он пришёл в офис управляющей компании «НашДом» за протоколом последнего собрания собственников. Без этой бумажки не подписать договор с покупателем квартиры в доме на Ленина, 42. Секретарь, девушка Катя с безразличным взглядом, протянула ему толстую папку. Документ был прошнурован и пронумерован, скреплён печатью. Всё как полагается.
Листая страницы, Алексей почувствовал лёгкий, но назойливый запах. Не просто бумажной пыли, а чего-то химического, сладковатого. Как от только что распечатанного на лазерном принтере листа. Странно. Протоколу две недели, запах давно должен был выветриться.
Несвежий листок в чистой папке
Запрос в окошке
Алексей постучал пальцем по последней странице. «Катя, а почему подпись председателя совета дома здесь… какая-то бледная? Или это копия?» Девушка вздохнула, не отрываясь от монитора. «Оригинал. Подписывали в спешке, ручка плохая. У нас все оригиналы». Её версия была гладкой, правдоподобной. Спешка, экономия на канцелярии – обычное дело.
Запах свежей краски
Но Алексей не отставал. Он снова поднёс папку к лицу. Да, тот самый запах тонера. И ещё: на странице 17 нумерация шла с небольшим сдвигом вниз. Будто лист печатали на другом принтере. Мелочь. А пахнет криминалом.
Случайный звонок
Возвращаясь к машине, он наступил на брошенную квитанцию. Чёрно-белая, из старой матричной машины. И тут его осенило. В «НашДоме» стоял только один современный лазерный принтер в секретарской. А старый матричный, тот самый, что печатает с рёвом и на двухслойных бланках, – в кабинете главного инженера. Кто-то печатал документы в два захода.
Разговор у ксерокса
Прямой вопрос
Алексей вернулся и прошёл прямо к кабинету начальника УК, Сергея Петровича. Тот как раз делал копии. «Сергей Петрович, протокол собрания от 12-го… его же перепечатывали? После подписания? Лист семнадцатый». Начальник замер. Катя за спиной у Алексея резко откашлялась.
Объяснение за минуту
«Ну, – начальник УК почесал затылок. – Была опечатка в формулировке по капремонту. Чёрт с ним, подумаешь, переписали один листок, прошнуровали заново. Ничего страшного». Но в его голосе слышалась виляющая нота.
Не та сумма
Алексей достал свой экземпляр протокола, который фотографировал в день собрания. «На этом, старом, по капремонту стояла сумма 350 тысяч. А на вашем, новом, – 450. Оплату уже провели по новому протоколу?» В кабинете стало очень тихо. Слышно было, как за стеной гудит матричный принтер.
Итог в четырех стенах
Молчаливое признание
Сергей Петрович тяжело опустился в кресло. Катя, бледная, смотрела в пол. Мотив оказался прост: нужно было срочно покрыть недостачу за прошлый квартал. Решили «увеличить» смету на якобы внеплановые работы, о которых «договорились на собрании». А протокол – подправить. Катя перепечатала лист, Сергей Петрович прошнуровал его заново. Надеялись, что никто не вникнет в цифры.
Бумажные последствия
Алексей не стал звонить в полицию. Он сделал новое фото протокола рядом со своим старым снимком. Отправил всё председателю совета дома. Через день Сергей Петрович написал заявление по собственному желанию. Катю перевели на другую должность. Деньги вернули в фонд капремонта.
Алексей вышел из офиса, оставив за спиной тихий скандал. Он снова посмотрел на папку в руке. Никогда ещё прошнурованные страницы не казались ему такой хлипкой защитой от обычной человеческой жадности.
