Сергей Петрович, риэлтор с пятнадцатилетним стажем, привык, что в старом фонде с документами бывает путаница. Но не до такой степени. Он пришёл в офис управляющей компании за протоколом общего собрания собственников по дому на Садовой. Квартира там продавалась, и покупатель настаивал на свежей выписке.
Девушка-операционист, щёлкающая жвачкой, пялилась в монитор. «Нет у нас такого, – буркнула она, не отрывая глаз. – Не поступал ещё. Обращайтесь к председателю вашего ТСЖ, Семёнычу». Сергей почувствовал лёгкий запах дешёвого лака для волос и чего-то кислого. Он вежливо кивнул и вышел, но внутри всё защемило. Собрание было три недели назад, и протокол должен был быть.
Тихий саботаж
Визит к председателю
Семёныч, председатель ТСЖ, встретил Сергея на пороге своей квартиры, будто ждал. «Да я сам его Надежде, в УК, отнёс! – уверенно заявил он, поправляя очки. – Лично в руки. Может, у них в стопке где затерялся. Бумажка – не айфон, не пищит». Версия звучала правдоподобно. В конторе царил привычный хаос.
След чернил
Возвращаясь в офис УК, Сергей машинально перелистывал свой блокнот. И замер. На странице, где он три недели назад записывал дату и время того злополучного собрания, остался жирный синий оттиск. Отпечаток печати ТСЖ, которую Семёныч всегда ставил в конце протокола. Значит, документ был полностью оформлен и подписан ещё тогда. Почему же председатель сейчас так настойчиво отправляет его в УК, где якобы всё затерялось?
Соседская память
У подъезда Сергей столкнулся с бабой Шурой, вечным сторожем двора. Пожаловался на пропажу бумаги. «Ах, этот протокол? – фыркнула она. – Да Семёныч его на прошлой неделе к себе обратно уносил. Говорил, опечатку исправить. Странно, что лично нёс, а не через мальчика-курьера, который обычно всё развозит». Курьер УК… которого не было в городе все последние дни.
Разговор на лестничной клетке
Прямой вопрос
Сергей подкараулил Семёныча у мусоропровода. Без предисловий показал тот самый оттиск печати в блокноте. «Печать-то уже стояла, Семён Семёныч. И баба Шура видела, как вы готовый протокол из УК забирали. Не было там никакой опечатки». Председатель заморгал, сжал пакет с мусором. В лифте послышался скрежет.
Цена молчания
Установилась тягостная пауза. «Ладно, – сдался Семёныч, понизив голос. – Там же решение о запрете перепланировок… А у меня племянник как раз одну квартиру в доме покупает. Хочет стену снести. Если протокол опубликуют до регистрации сделки – ему кредит не одобрят. Думал, на недельку задержу, пока они оформятся». Он потупился, рассматривая отклеивающуюся плитку на полу.
Тихий скандал
Сергей молча достал телефон, сделал несколько кадров: оттиск в блокноте, смущённое лицо председателя, табличку на его двери. Вечером протокол, чуть помятый, уже лежал у операционистки в УК. Семёнычу пришлось собрать правление и каяться в «административной оплошности». Племяннику его всё же пришлось вносить изменения в проект. Документ нашёлся, но осадок – тоже. Всё решила не юридическая статья, а старая печать и длинный язык.
