Артём приехал в свой же дом на Парковой, седьмой, будто по чужому адресу. Подъезд встретил его густым запахом свежей краски, пахнуло едкой химией и сырой штукатуркой. Он, риэлтор с пятилетним стажем, продавал эту трёшку на верхнем этаже и вёл переговоры с парой адвокатов, которые вынюхивали каждый чих. Последнее, что им было нужно – технические нестыковки с общедомым имуществом.
Щитовая оказалась открыта. Артём заглянул внутрь, чтобы проверить, всё ли в порядке со счётчиками его клиентов, и его взгляд упал на стену. Там, под слоем пыли, висел знакомый синий журнал – протоколы общих собраний. Он потянулся к нему, и что-то сразу показалось неладным. Корешок был новее самой книги, а страницы у самого начала неестественно вздулись.
Нестыковка в корешке
Вопрос на вахте
Сторож Иван, человек в возрасте, жевал бутерброд у монитора с камерами. На вопрос о щитовой он лишь пожал плечами. «У нас тут ремонт, – сказал он, крошки падали на стол. – Кто-то ходит, красит. Управляющая говорила, всё по закону. Бумаги эти я не трогаю, не моё дело». Версия звучала скучно и правдоподобно: ремонт, суета, всё чепуха.
Толщина не сходится
Артём вернулся к щитовой. Он провёл пальцем по корешку протокола. Новые нитки шнуровки были грубыми и белыми, старые, проглядывавшие снизу, – серыми и истончившимися. Но дело было не в них. Он прикинул толщину тома. Тот стал ощутимо тоньше, будто из середины вытащили солидную пачку листов. Ремонт так не делается.
Бумажная пыль
Разговор с уборщицей
На лестничном пролёте он почти столкнулся с Таней, женщиной, которая мыла полы в здании лет десять. Она подтвердила: да, вчера вечером секретарь управляющей компании, Лена, действительно копошилась в щитовой. «С бумагами своими, – буркнула Таня, отжимая тряпку. – Говорила, архив поправляет. А потом в корзине у неё в приёмной – целая стопка макулатуры, будто старые квитки. Я всё выбросила, как обычно».
Намёк на мотив
Артём поблагодарил её и медленно поднялся в офис УК. Его мозг складывал пазл. Старые квитки? В мусоре? Он припомнил, что как раз вчера разговаривал с теми адвокатами-покупателями. Они задавали каверзный вопрос про давнее собрание, три года назад, на котором якобы утверждали завышенный тариф на капремонт. Оригинального протокола по тому собранию никто в глаза не видел.
Приёмная с видом на парковку
Объяснение секретаря
Лена, женщина с идеальной укладкой, не ожидала визита. Артём не стал кричать, он просто сел напротив и положил на стол тот самый протокол. «Объясните, пожалуйста, – тихо начал он. – Почему протокол за тот злополучный год изъят, а новый, прошнурованный, приклеен поверх старого корешка в щитовой? И куда делись оригинальные листы?»
Тихая развязка
Лена побледнела. Она сглотнула, её пальцы забегали по клавиатуре, делая вид, что она ищет что-то в компьютере. Мотив оказался до смешного бытовым. Тогда, три года назад, было проведено незаконное собрание, которое санкционировало сомнительные траты. Новый собственник, адвокат, раскачал бы лодку. Управляющая приказала «подшить» всё по-новому, а компрометирующие листы – утилизировать. Лена просто выполняла приказ, надеясь, что никто не вникнет в толщину корешка в пыльной щитовой.
Артём сфотографировал всё: и протокол, и вздутые страницы, и новую шнуровку. Он отправил снимки покупателям без комментариев. Через час ему перезвонила сама управляющая. Голос её был напряжённым, она говорила что-то о недоразумении и обещала всё восстановить по архивным копиям. Обещала срочно, сегодня же.
Артём вышел на улицу, закурил. Он представил, как Лена сейчас лихорадочно клеит обратно те самые листы, которые чудом не ушли в утиль, и как адвокаты-покупатели получат полную картину. Скандал удалось предотвратить, но осадочек, как водится, остался. Нити и бумага всегда найдут, за что зацепиться.
