Артём замер у подъезда, сжимая ключи от новой квартиры. Он целенаправленно искал этот дом – тихий, с зелёным двором, где пенсионеры играли в домино на скамейке, а дети катались на велосипедах. Именно эту скамейку, под старым клёном, он и показывал жене на видео. Но сейчас на её месте лежала аккуратная бетонная плита, присыпанная свежим песком. Воздух пах не скошенной травой, а химической пылью от искусственной газонной травы, рулоны которой стояли прислонёнными к забору.
Из-под плиты торчал знакомый ему с прошлого визита сколотый угол. Та самая скамейка. Только теперь она была вмурована в основание, будто её готовили под постамент. Артём почувствовал холодок под ребрами, хотя солнце припекало спину. Что-то здесь было не так, какая-то спешка, нелепая и никому не нужная.
Следы на песке
Вопрос без ответа
Он направился к вахтёру в стеклянной будке. Михаилыч, судя по табличке, разливал чай из термоса. На вопрос о скамейке он буркнул, не глядя: «УК велела, старая была, шаталась. Новая, современная будет. Вон, плитку уже положили». Он махнул рукой в сторону плиты. Версия звучала разумно. Но Артём заметил, что бетонное основание под плитой было идеально ровным, без следов демонтажа старого фундамента. Скамейку не убирали – её накрыли.
Несовпадение по швам
Версия Михаилыча рассыпалась из-за одной мелочи. Из-под плиты, рядом со сколотым углом, виднелся край сиденья. Он был вытерт до блеска, как бывает от десятилетий использования. Но выше, на спинке, которую теперь скрывала плита, Артём неделю назад видел свежую царапину – его тогда зацепил велосипед мальчишки. Если скамейку меняли, откуда тут та самая, старая, с его царапиной?
Разговор у забора
Случайная встреча
Во дворе появилась женщина с таксой. Собака упрямо потянула её к забору, к рулонам искусственной травы. «Опять эту дрянь стелют», – вздохнула она, одёргивая пса. Артём сделал вид, что разглядывает объявление о парковке, и пожаловался вслух на исчезновение тенистого места. Женщина фыркнула: «Какая тень? Здесь теперь „детская зона“ с резиновым покрытием будет. А лавку, видите, уже под пресс пустили». Она кивнула на плиту. Оказалось, застройщик, продавший последние квартиры, планировал сдать часть двора под рекламные тумбы. Но для этого требовалось изменить статус территории – убрать объекты для отдыха. Лавка мешала на бумаге. Её нужно было просто… списать.
Объяснение за минуту
Артём нашёл прораба, который курировал укладку плитки. Тот, не видя подвоха, похвастался: «Мы быстро работаем. Вчера демонтировали, сегодня основание под новую уже». Артём перебил его: «Вы её не демонтировали. Вы её закатали в бетон, как есть. Посмотрите на угол». Прораб замолчал, оценивающе посмотрел на плиту, потом на Артёма. Его лицо стало каменным.
Игра в одни ворота
Тихое признание
Через час во дворе стояли представитель УК и тот самый прораб. «Техническая ошибка», – бубнил прораб. «Неудобство временное», – вторила девушка из УК. Артём молча снял на телефон торчащий из-под плиты знакомый угол и затертый край сиденья. Он не спорил, просто фиксировал. Им пришлось признать, что скамейку не меняли, а «вывели из эксплуатации» таким хитрым способом, чтобы отчёт для районной администрации сошёлся. Обещали «всё исправить».
Через два дня бетонную плиту аккуратно разбили. Из-под обломков достали целую, чуть испачканную раствором, лавку. Её поставили на прежнее место. Но двор уже не казался Артёму тихим уголком. Он видел, как Михаилыч избегает смотреть в ту сторону, а дети обходят новую искусственную траву стороной. Лавка вернулась, но игра была проиграна – все теперь знали цену здешнему уюту.
Иногда чтобы что-то сохранить, нужно сначала найти ту самую царапину, которую никто, кроме тебя, не заметит.
