Алексей прижал к уху телефон, пытаясь разобрать слова управляющего, но в трубке шипело, будто кто-то жарил яичницу. Он стоял у дверей подъезда на Ленина, 45, куда его направили для подписания акта приёма-передачи квартиры. Но дверь не поддавалась, а дом выглядел подозрительно безлюдным.
От пластиковой панели домофона тянуло слабым запахом свежей краски и остывшего металла. Он уже пятый раз набирал код, выданный риэлтором, но замок молчал. По плану, сегодня должен был дежурить представитель УК, чтобы впустить его и вручить тот самый документ. Никого не было.
Нежданный визит
Закрытая дверь
Алексей обошёл здание. На первом этаже, где по схеме располагался офис управляющей компании, висела глухая рольставня. На ней – листок А4, приткнутый скотчем. «Офис временно не работает. По вопросам обращаться по тел.». Номер был тот самый, с которым он только что безуспешно говорил.
Появление с посылкой
Из-за угла вышел молодой человек в куртке с логотипом службы доставки, с небольшей картонной коробкой в руках. Он потыкался в домофон, затем достал телефон.
– Игорь Викторович? Я у вашего дома, – говорил курьер. – Да, понимаю. Брошу в почтовый ящик? А печати? Ладно, ясно.
Он положил коробку в ржавый ящик с номером 45 и ушёл, нервно поглядывая по сторонам. Алексей подошёл и вытащил коробку. Внутри лежала папка-скоросшиватель. В ней – прошнурованный и пронумерованный протокол общего собрания жильцов о выборе УК. Документ выглядел идеально: все подписи, печати, даже голубые оттиски на шнурке.
Игра в прятки с документами
Объяснение риэлтора
На звонок риэлтору, Анне, ответила сразу. Голос у неё был спокойный, медовый.
– Алексей, не волнуйтесь! – сказала она. – УК «НашДом» просто переехала в соседнее здание на время ремонта. А протокол – это копия для архива, её всегда рассылают собственникам. Оригинал, конечно, у них. Курьеров нанимают, чтобы сэкономить время жильцов. Всё законно.
След от кофе
Алексей разглядывал папку. На обороте последнего листа, прямо под одной из печатей, расплылось коричневое пятно. И не просто пятно – отчётливый круглый след от дна кружки. Документ, который должны были собрать, прошнуровать и опечатать в офисе, кто-то явно читал за чашкой кофе где-то в другом месте. И сделал это небрежно.
Соседский анамнез
Из подъезда вышла женщина с собакой. Алексей показал ей папку.
– А, это опять про их собрание? – фыркнула она. – Да его в прошлом месяце проводили, я даже не ходила. Мне Игорь, наш преддомовый, сказал, что всё уже решили без нас. А потом эти папки стали как грибы расти. У меня уже третья лежит. Только номера на них разные, и даты.
Тихая договорённость
Разговор в подъезде
Алексей дождался у подъезда того самого Игоря Викторовича, чьё имя слышал от курьера. Тот шёл уверенной походкой хозяина, но замедлил шаг, увидев Алексея с папкой в руках.
– Вы что, свой экземпляр получили? – спросил Игорь, пытаясь взять инициативу. – Отлично. Можете не благодарить.
– А почему дата на протоколе недельной давности, если курьер привёз его только сегодня? И почему у соседки три версии этого документа? – спросил Алексей, листая страницы. – И кофе на печати.
Фокус с числами
Игорь поморщился. Он посмотрел по сторонам и понизил голос.
– Ладно. Собрание было, но кворума не вышло. А договор с УК подписывать надо было с первого числа. Вот и разослали протоколы задним числом, будто всё честно. А разные даты… Ну, печатали в разные дни, для отчётности. Никто ж не проверяет.
Он говорил с усталой ухмылкой человека, который знает, что его схема – мыльный пузырь, но надеется, что все в него поверят.
Алексей сфотографировал папку, пятно и номер дома. Анне-риэлтору он отправил снимки с вопросом, является ли это «стандартной практикой». Молчание с её стороны затянулось. Потом пришло сообщение: «Разберёмся. Приносим извинения. Подпишем акт в законном порядке».
Игорю Викторовичу пришлось созывать настоящее собрание. Алексей наблюдал, как он ходит по квартирам и уговаривает людей прийти, а не подписать бумажку за кружкой кофе. Скандал был тихий, бытовой, но унизительный для всех участников.
Бумага с печатями оказалась просто дорогой макулатурой, которую производят, когда все слишком стараются сделать вид, что всё в порядке.
