В подъезде на первом этаже пахло свежей краской, но только у одной стены. Артём, возвращаясь с работы, заметил это сразу. Запах был резким и химическим, будто красили второпях и не проветривали.
Он уже было потянулся к кнопке лифта, но взгляд упал на объявление от управляющей компании. Извещение о предстоящем ремонте холла, подписанное две недели назад. Значит, красить должны были только завтра. Артём нахмурился. Что-то здесь было не так.
Странная спешка
Сговорчивая вахтёрша
На вахте сидела Мария Ивановна, обычно бдительная и строгая. На вопрос Артёма о внеплановой покраске она лишь пожала плечами. «Санэпидемстанция нагрянула, пришлось срочно», – сказала она, уткнувшись в монитор. Глаза её упорно избегали встречи с его взглядом.
След на полу
Артём вернулся к свежевыкрашенному участку. И увидел то, чего не заметил сначала: с края защитного полиэтилена на кафель отпечатался чёткий след подошвы. Кто-то ходил по ещё свежей краске. И след вёл прямиком к двери запасного выхода, который давно не открывался.
Ключ в никуда
Старый ключник
Во дворе Артём наткнулся на пенсионера Семёныча, ковырявшегося у газона. Тот на удивление живо отреагировал на вопрос о запасной двери. «Да вчера ваша управляйка, та рыжая, просила отмычку, будто свою потеряла. Я ей свою старую дал», – пробурчал он.
Недвижимый мусор
Рыжая – это Лида из УК. Артём зашёл с чёрного хода. За той самой дверью обнаружился не склад, как он думал, а крошечная каморка. И в ней – сложенные аккуратными стопками старые батареи, которые всем жильцам месяц назад поменяли за немалые деньги. Их должны были сдать в металлолом.
Разговор у чужого добра
Объяснение за шкафом
Лида застыла с папкой в руках, когда Артём распахнул дверь. «Сдаём… Сдаём потом, когда цена на металл поднимется», – начала она, запинаясь. Но взгляд её был паническим. Потом сникла. Оказалось, сдавала уже три раза, а деньги клала в карман, надеясь, что никто не пересчитает тяжёлые чугунные секции.
Итог без морали
Артём просто сфотографировал батареи на телефон. На следующий день председатель совета дома вёл уже себя строго. Лиде пришлось вернуть всё сполна и писать заявление по собственному желанию. Со стороны это выглядело как обычная уборка в подсобке. Никто и не заметил, что управляйка, наконец, сдалась. Просто иногда тишина в подъезде дороже громких разбирательств.
