Артём потянул носом. Воздух в прихожей пах старыми яблоками и пылью, совсем не так, как описывала риэлтор. Он поставил сумку с документами на паркет, щедро покрытый царапинами, и огляделся. Всё вроде сходилось: та самая трещина у балконной двери, сиреневатые обои. Но что-то было не так.
Он прошёл из прихожей в гостиную, потом обратно. И снова. Комнаты явно не складывались в ту площадь, что значилась в договоре. Стена между ними казалась непозволительно толстой для панельного дома. Артём достал из кармана рулетку. Он приехал подписывать акт приёма-передачи, а вместо этого начал обмерять чужую жизнь.
Несходимость метров
Стартовая сцена в пустой квартире
Он звонил риэлтору, Людмиле. Та, не отрываясь, заверила, что всё посчитано верно, просто он ещё не привык к планировке. «В панельках часто кажется, что метраж меньше, это обман зрения», – сказала она сочной, натренированной улыбкой в голосе. Артём повесил трубку, но ощущение обмана не исчезло. Оно висело в воздухе вместе с запахом забвения.
Крючок в виде старого чертежа
Заглянув в дальний, пустой встроенный шкаф, чтобы измерить и его, он заметил в углу свёрнутую в трубку бумагу. Развернул. Пожелтевший карандашный эскиз планировки этой же квартиры, но с другим распределением пространства. Здесь была обозначена ещё одна, крошечная комната, встроенная вглубь стены. Та самая, толстая стена.
Расследование по следам бумаг
Версия нотариуса
В офисе нотариуса, заверявшей сделку, царила тихая, дорогая прохлада. Сам нотариус, Александр Сергеевич, был корректен. Да, он помнит эту квартиру. Необычная планировка, да. Но все технические планы из БТИ были в полном порядке, всё узаконено. Он лишь заверяет представленные документы, а не измеряет стены рулеткой. Его версия была гладкой, как отполированный стол.
Сбой в документах
Артём уже собрался уходить, чувствуя себя параноиком, как взгляд его зацепился за копию технического паспорта, лежавшую в деле. Номер этажа был верный, номер квартиры – тоже. А вот год составления плана – 2015-й. Но дом-то сдали в 2014-м. Мелочь, одна цифра. Которая значила, что план – не первоначальный.
Поворот от соседки
Он зашёл в ту же квартиру ещё раз, надеясь найти новые clues. На лестничной клетке столкнулся с соседкой, выносившей мусор. Разговорились. Артём осторожно спросил про прежних хозяев. «А, семья Архиповых? – махнула рукой женщина. – Они тут всё перестраивали. Муж у них строителем работал, у застройщика этого дома. Сделали себе потайной чулан для коллекции, кажется. А продавали уже через какого-то агента, того, что с нотариусом темным работает».
Объяснение за дверью
Разговор в нотариальной конторе
Артём вернулся к нотариусу, но уже не с вопросами, а с утверждениями. Молча положил перед ним на стол распечатку с фото старого чертежа и свежий замер своей рулеткой. Александр Сергеевич сначала попытался сохранить маску спокойствия, но по его лицу пробежала тень. Он вздохнул, снял очки. Да, он знал. Риэлтор Людмила – его давняя знакомая. Они часто проводят такие сделки. Предыдущие хозяева, сотрудники застройщика, возвели комнату-пенал самовольно, а потом, чтобы продать квартиру дороже как полнометражную, «узаконили» через знакомого в БТИ новый техплан. Ему же, нотариусу, оставалось только работать с готовыми бумагами. За что он, конечно, получал свой повышенный процент.
Последствия одним абзацем
Артём не стал кричать. Попросил составить письменное объяснение и заверить его печатью. После минутного колебания нотариус согласился. Людмиле пришлось вернуть часть комиссии и расторгнуть договор. Квартира осталась стоять на рынке, теперь уже с новой, скандальной историей.
Артём вышел на улицу, зажимая в руке конверт с деньгами. Он представил, как теперь Людмила и Александр Сергеевич будут разговаривать друг с другом виновато-раздражёнными голосами, деля провал. И почему-то ему стало их жаль. Всего-то и хотели немного лишних метров тихой, бумажной жизни.
