Сергей Михайлович принёс квитанцию в офис управляющей компании. Он хотел просто уточнить, откуда взялась новая строка «техобслуживание лифта с датчиком перегруза». В воздухе пахло дешёвым кофе и свежей типографской краской – на столе у секретаря лежала стопка только что отпечатанных платёжек.
Кассирша, женщина с усталым лицом, тыкала пальцем в расчёт. «Всё по новому тарифу», – бубнила она, не глядя. Сергей Михайлович, бухгалтер на пенсии, молчал. Его смущала не сумма, а странная дробность взносов.
Несходица в цифрах
Справка у стойки
На его вопрос вышел сам управляющий, Артём Викторович. Молодой, в дорогой рубашке. Он разъяснил: «Это прогрессивная шкала, Сергей Михайлович. Утвердили по итогам собрания. Экономия на поверках». Он протянул распечатку с графиком – сложная таблица, где платежи росли нелинейно.
Зацепка в столбцах
Сергей Михайлович взял листок. Его мозг, заточенный под сводные ведомости, сразу отметил нестыковку. Проценты начислялись не на остаток, а на некую расчётную базу. И в углу стояла мелкая подпись оценщика – «А. Волков. Проверено».
Тихий запрос в архиве
Ложный след из папки
В архиве УК, куда его направили за протоколом собрания, сидела девушка-архивариус. Она уверенно нашла нужную папку. «Вот, смотрите, собственники голосовали», – сказала она, показывая лист с голосами. Но Сергей Михайлович заметил, что бланк протокола – нового образца, а дата собрания была полгода назад, когда использовали старые бланки.
Случайная оговорка
Девушка, закрывая папку, обмолвилась: «Да ваш дом и так все проверки проходит, у Волкова всегда всё чисто». Волков? Тот самый оценщик, чья подпись стояла на графике. Сергей Михайлович сделал вид, что не расслышал, и поблагодарил.
Объяснение за чаем
Разговор в подсобке
Он подкараулил электрика Виталия, курировавшего их дом, у котла в подвале. Разговорились о новом тарифе. Виталий хмыкнул: «Да этот Волков, Артёмкин друг, им все схемы рисует. Он им не только лифты считает, он им и отчёты по капремонту «оптимизирует». Говорят, за это процент».
Финальный диалог в офисе
На следующий день Сергей Михайлович вернулся к Артёму Викторовичу. Он положил на стол график платежей, распечатку протокола со старого бланка и заметку о фирме Волкова. «Артём Викторович, – тихо начал Сергей Михайлович, – выходит, собрания не было. А график ваш друг Волков нарисовал так, чтобы первые платежи были поменьше, а к концу года – побольше. Это чтобы люди не роптали сразу». Управляющий побледнел.
Пришлось ему признать, что это «инициатива по удержанию платёжной дисциплины». Оценщик действительно составлял график, который маскировал общий рост взносов. Обещали вернуть к старому тарифу и пересчитать.
Сергей Михайлович вышел на улицу, глядя, как кассирша спешно заклеивает окошко новым прейскурантом. Он всегда знал, что калькулятор – самое откровенное существо на свете.
