Алексей прижал телефон к уху, пытаясь расслышать риэлтора сквозь шум ветра в подъезде. Тот клялся, что всё чисто, документы у нотариуса проверены, осталось только подписать. Ключи от новой, пусть и вторички, квартиры уже мерещились в кармане. Но в горле стоял ком: последняя сделка сорвалась из-за внезапно объявившихся долгов прежних хозяев. Теперь он проверял всё.
В съёмной однушке пахло старым паркетом и пылью. Он распечатал договор, полученный после вчерашнего выездного оформления. Нотариус, седой и невозмутимый мужчина, работал прямо у продавца на дому – тот, по словам агента, болел. Алексей тогда поставил подпись не глядя, торопился на смену. Сейчас же он достал смартфон, чтобы сверить QR-код на своём экземпляре с реестровой отметкой.
Цифры не болеют
Сверка на кухне
Он навел камеру на квадратик штрихкода. Приложение ЕГРН задумалось на секунду, затем выдало номер: 478-331. Алексей потянулся за своим бумажным договором. Его взгляд скользнул по углу страницы. Там было напечатано: 478-313. Он моргнул, перечитал. Снова навел камеру. Тот же результат: 478-331. Номера не совпадали. Совсем.
Звонок риэлтору
– Лидия, привет, – голос сам по себе стал жёстче. – У меня тут небольшая нестыковка. QR-код на моём экземпляре показывает один номер, а на бумаге напечатан другой.
На том конце провода на секунду воцарилась тишина.
– Алексей, ну что ты пристал к этим бумажкам! – её смех прозвучал натянуто. – Это же техническая опечатка, бывает. У нотариуса всё сходится, я сама проверяла. Продавец, Леонид Викторович, после операции, ему тяжело, мы его побеспокоили из-за ерунды?
Запах лекарств и чернил
Сомнительная версия
Версия была гладкой. Слишком. Алексей положил трубку и вновь взял в руки договор. Бумага была гладкой, чуть глянцевой. Он провёл подушечкой пальца по номеру. И почувствовал едва заметную шероховатость, крошечный намёк на то, что поверх старого текста что-то было нанесено снова. Словно цифры перепечатали.
Соседский звонок
Раздался телефон. Сосед снизу, с которым Алексей разговорился в день осмотра, говорил взволнованно:
– Слушай, ты же квартиру у нашего Леонида брал? Мне тут управляющие говорят, квитанции ему на другой лицевой счёт приходят. Оказалось, он свою трёшку ещё год назад на две доли разделил, через нотариуса. Твою однушку и какую-то кладовку. Странно, да? Зачем ему кладовка как отдельный лот?
Обмен на диване
Объяснение в гостиной
Алексей приехал к продавцу без предупреждения. Дверь открыла жена Леонида Викторовича. За её спиной в полумраке гостиной на диване сидел тот самый седой нотариус, пил чай. Лидия-риэлтор металась между ними с испуганными глазами. Объяснять было уже нечего.
– Где мой настоящий договор? – спросил Алексей тихо.
Скандальная сцена
Нотариус вздохнул и отставил чашку. Мотив оказался прост: он был старым другом семьи. Они спешно продавали долю – квартиру, чтобы погасить долги, а «лишнюю» кладовку оставить за собой, но боялись, что Алексей, узнав про долевую собственность, испугается и сделка затянется. Вот и подготовили два варианта договора. А на выезде просто подсунули не тот лист. QR-код вели на правильный документ, а бумагу – подменили. Лидия за это получала двойной процент.
Алексей снял на телефон их молчаливое признание. Пришлось всем ехать в настоящую нотариальную контору и срочно всё переоформлять. Риэлторшу отстранили от работы в её же агентстве. Нотариусу грозило разбирательство в палате. Ключи Алексей всё же получил, но уже без всякой радости. Сделка пахла не новосельем, а чужим обманом.
Он смотрел, как они перешёптываются в углу зала, пытаясь выработать единую версию для начальства. Жалкое зрелище.
