Один зимний вечер на окраине Вены
В маленьком деревянном доме, засыпанном снегом, угасал слепой старик. Бывший повар графини, прикованный к инвалидному креслу, вспоминал о былом. Пандус у входа казался горькой насмешкой над его прошлой жизнью.
Слепой старик и его последний текст
В полумраке комнаты, ощупывая шершавую бумагу, он торопливо чертил затупившимся карандашом. Это был не рецепт, а скорее… ответ. Ответ на вопрос, который так и не успели ему задать.
Бывший повар графини вспоминает
В полумраке он мысленно возвращался на ту сияющую кухню, где когда-то творил кулинарные чудеса для своей благодетельницы. Ах, те времена… Теперь же лишь пандус напоминал о немощи.
Жить до конца
В крошечном деревянном доме на венской окраине угасал слепой старик. Бывший повар графини, прикованный к инвалидному креслу, цеплялся за жизнь с упрямством, поражавшим сиделок. Пандус у двери был его последним мостом к миру.
Пандус для инвалида как символ
Этот неуклюжий пандус, сколоченный у дома, был не просто приспособлением. Он служил молчаливым символом угасающей связи с внешним миром, последним путём, который старик уже не мог одолеть.
Четыре ответа на один вопрос
«Стоит ли жить?» — спросили его. Первый ответ был о пандусе, который он выпросил для инвалида. Второй — о графине, чей пир он когда-то спас. Третий — о тексте, который он диктовал, уже слепой. Четвертый же ответ был просто тишиной.
